Анти, майкопская культура от древнямной отличаются только инвентарём, содержанием захоронений, которые в майкопских курганах свидетельствовали о связях с переднеазиатскими культурами. Майкопская культура - является одним из развитий и продолжений древнеямной культуры. Другие продолжения - срубная, афансьевская, андроновская, карасукская культура, таштыкская, тагарская и т.п.
Что касается связей Шумера и Майкопской культуры, то это также логично связано с расппространеним курганной культуры, её проникновением в Месопотамию.
О распространении курганной культуры. 
"Курган – насыпь над древней могилой, иногда – занесённый землёй развал многообразных погребальных сооружений (деревянных, каменных или земляных). Древнейшие курганы появились в позднем неолите и энеолите (IV - III тыс. до н. э.) в каспийско-черноморских степях (курганы древнеямной культуры), в Предкавказье (курганы майкопской культуры) и Закавказье. Во 2-й половине III тыс. до н. э. курганы распространились в Малой Азии, на Балканах, в Центральной Европе..."
http://www.susun.ru/rasnoe/kurgany_chto_jeto_takoe "Исследования многих археологов - А. Иессена, Г. Гобеджишвили, О. Джапаридзе, Т. Чубинишвили, К. Кушнаревой, Р. Мунчаева, Л. Вулли и др. — давно доказали, что еще в конце IV тысячелетия до н. э. племена-носители курганного обряда погребения стали появляться в Закавказье, а затем — в Анатолии, Месопотамии, на северо-западе Сибири. Проникновение древнейших кочевников в эти регионы повлекло за собой естественное смешение части древних оседлых земледельцев с пришлыми кочевыми племенами, а, возможно, и языковую ассимиляцию местного населения. О населении Шумера 3100—2800 гг. до н. Л. Вулли писал, что его «в этот период, безусловно, составляли пришельцы, теми или иными способами подчинившие страну и по крайней мере поначалу не усвоившие более высокую культуру коренных жителей... Со временем они достигли определенного развития и, возможно, подготовили почву для замечательных достижений шумеров раннединастического периода»/ Цит. по: Мизиев, 1990, с. 31-32/, т. е. 2900—2350гг. до н. э.
По данным многих выдающихся востоковедов — прежде всего В. В. Струве, В. И. Авдиева, В. А. Тураева, Б. И. Грозного, «сами шумеры утверждали, что их предки пришли в Двуречье откуда-то из-за гор, с севера и северо-востока. По их словам, это были некие «жители гор», «кочевники-скотоводы», «обитатели гор» и пр. Мнение о том, что шумеры пришли в Месопотамию с гор, расположенных к северо-востоку от этого региона, поддерживается сейчас многими учеными. Этому мнению есть немало подтверждений, в том числе и упомянутое распространение курганной культуры IV-III тысячелетий до н. э. Это могли быть степи Урала, юг Туркменистана или Северный Кавказ. Именно потому, что они спускались с предгорий, шумеры называли их «жителями гор».
Виднейшие востоковеды XIX в. и их продолжатели — Г. Винклер, Ф. Гоммель, Н. С. Трубецкой, Б. Грозный и др. — считали, что шумерский язык был весьма близок к алтайским (тюркским) языкам. Эту точку зрения разделяют и подкрепляют рядом новых данных современные лингвисты-тюркологи А. С. Аманжолов, М. Ш. Ширалиев, М. А. Хабичев, Ю. Б. Юсифов, А. М. Мамедов, С. Я. Байчоров, О. О. Сулейменов и другие.
Выявлено около 400 прямых лексических схождений между тюркским и шумерским языками. Эти совпадения системны и охватывают всю схему языкового строя и структуру названных языков, включая местоимения, числительные, термины, обозначающие кровнородственные отношения и т. д." Мизиев.
Для констатации этого достаточно только привести такую параллель, что по-тюркски Бог - Тенгри-Тенгир на шумерском Дингир. Можно и многие другие параллели привести.
Что касается адыгов, то их предки несомненно носители дольменной культуры.
А теоретические предки - хаты.
ВОЛГО-УРАЛЬЕ — РОДИНА ПРОТОТЮРКОВ. КУРГАННАЯ (ДРЕВНЕЯМНАЯ) КУЛЬТУРА. В период первобытно-общинного строя племена группы родственных племен являлись основной формой существования этнических общностей. С началом разложения первобытного общества и появлением «военной демократии» возникают племенные союзы крупного масштаба, нередко сопряженные с миграциями на значительные расстояния, с завоеваниями, с подчинение других племен…
Быстрый этногенетический процесс начался при неолите (YIII—III тыс. до н. э.). Тогда же человечество начало переход от присваивающего к производящему хозяйству. В бронзовом веке, особенно начиная с IY тыс. до конца II тыс. до н. э., в Европе и Азии сложилось большинство крупных языковых семей: ...индоевропейской, семито-хамитской, тюркской, китайско-тибетской, Распространение языков этих семей происходило первоначально на сравнительно небольших территориях, занимаемых компактными соплеменностями. На их базе сформировался и вырос ряд мощных племенных союзов, обладавших военным потенциалом, комплексной земледельческо-скотоводческой экономикой и в связи с высокой ролью скотоводства — большой подвижностью (Арутюнов, 1989, с. 75).
Волго-Уральский регион, особенно его степная и лесостепная зоны, имел благоприятные природные условия для быстрого развития населявших его этносов, Здесь имелись и отличные пастбища для скота, и леса, богатые дичью и зверем, реки и озера, изобилующие рыбой, залежи полезных ископаемых. Именно Урал наравне с Алтаем, Южной Сибирью и Кавказом (Прикубанский очаг металлургии в верховьях Кубани в Карачае), стал одним из первых центров металлургии, и это имело важнейшее значение для ускоренного хозяйственного развития Урала и смежных с ним районов.
Этот регион был одним из тех, где люди, начиная с XIII тыс. до н, э., впервые стали одомашнивать диких животных. Особенно важное значение имело одомашнивание предками тюркских народов дикой лошади в IY тыс. до н. э. в степной зоне Урала, Поволжья, Северного Прикаспия. Ученые установили, что именно отсюда распространилась она на другие районы мира. В самом передовом земледельческом регионе мира — Передней Азии лошадь появилась только в более позднее время. (Поэтому, к примеру, в индоевропейских языках нет единого корня для названия лошади). Верхом или на колесницах, запряженных лошадьми, можно было быстро проехать большие расстояния, что было особенно важно для животноводов-кочевников и воинов, каковыми являлись древние тюрки (Материальная культура, 1989, с. 33-35, 160-161).
Ускоренному развитию Волго-Уралья способствовал и такой немаловажный географический фактор: регион расположен на стыке Европы и Азии. Здесь соседствовали различные этносы, которые были далекими предками тюркских, финно-угорских и других народов. Еще при мезолите и неолите рассматриваемый регион был заселен. Судя по небольшим размерам поселений, люди жили подвижной, кочевнической жизнью. Они обитали в шалашах, небольших утепленных землянках и полуземлянках, иногда напоминавших позднейшие юрты (Мезолит, 1989, с. 91-92).
Границы южноуральской мезолитической (янгельской) культуры смыкались на юге с областями распространения родственных культур на территории нынешнего Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, а на востоке — в Западной Сибири — ее граница проходила по реке Тобол (Там же, с. 144, 146-147). По мнению археолога Г. Н. Матюшина, в эпоху мезолита по обе стороны Уральскою хребта развивались две группы населения, повидимому, разного происхождения, которые прошли длительный путь развития на протяжении нескольких тысячелетий (Матюшин, 1989, с. 144, 146-147).
Археолог Г. Ф. Коробова в своей обобщающей статье «Мезолит Средней Азии и Казахстана» пришла к выводу, что мезолитические культуры Восточной Европы, Западной Сибири и Средней Азии почти идентичны, только имеют разные варианты Г.Ф. Коробова полагает, что прикаспийская культура «генетически восходит к местному верхнепалеолитическому пласту». Она справедливо считает, что племена — носители прикаспийской мезолитической культуры имели известные культурные контакты с племенами Передней Азии, и именно этим объясняется наблюдаемое в отдельных чертах сходство между культурами племен Восточного Прикаспия и Передней Азии в эпоху мезолита, в XI-YII тыс. до н. э. (Там же, с. 152-154). Вероятно – это вписывается в теорию ностратической макросемьи языков. Археолог Е. Б. Бижанов, открывший ее, считает, что эта культура местного происхождения, сформировавшаяся под воздействием мезолитических культур Прикаспия и Южного Урала (Бижанов, 1982, с. 33).
В мезолитическую эпоху и позднее исключительно велика была роль Кавказа как места, соединявшего Европу с Передней Азией. Социально-экономические преобразования в степной и лесостепной части этого важного региона происходили одновременно с преобразованиями в предкавказских регионах и нередко отражались здесь на процессе этнообразований.
Признавая совместное проживание в течение нескольких тысячелетий в Волго-Уралье далеких предков финно-угров и тюрок, следует признать, что в лесостепной и, особенно, степной зоне этого региона превалирующим населением являлись прототюрки. Ставить вопрос в таком ракурсе нам позволяет тот неоспоримый факт, что комплекс этнокультурных элементов волго-уральских «древнеямников» почти без изменений сохранялся в быту и культуре всех тюркоязычных народов Евразии вплоть до 16-17 вв.
Среди этих специфических черт отметим следующие:
1) курганная насыпь;
2) захоронения в срубах, деревянных колодах, на повозках;
3) войлочная или камышовая подстилка в могиле;
4) сопровождение усопшего жертвенными конями или овцами;
5) подвижный скотоводческий быт;
6) употребление в пищу конины и кумыса;
7) войлочные временные жилища — стоянки.
8) характерный воинственный образ жизни.
Анализ отмеченных этнокультурных черт позволяет окинуть широким взглядом историю и культуру евразийских племен и народов.
Историко-археологические исследования показали, что в конце IY - начале III тыс до н. э. основные территории скотоводческих племен значительно расширились вслед за увеличением количества их стад и значительным расширением пастбищ для скота. На огромной территории от Эмбы на востоке до Днестра на западе сложилась культурно-историческая область, получившая название древнеямной. Обширная степная полоса, занятая этой областью, непосредственно соприкасалась с тремя раннеземледельческими центрами — Европой, Передней Азией и Средней Азией, С этих пор степные пространства из фактора, разделявшего племена, превратились в фактор, объединяющий их. Эти пространства способствовали значительным перемещениям больших групп скотоводов, облегчали процесс смешения, а также давали возможность быстрого распространения экономических и культурных достижений как самих скотоводческих племен, так и населения других областей, с которыми соприкасались древние кочевые племена. Именно поэтому сложение первой и .древнейшей культурно-исторической области знаменовало собой первую ступень широкого освоения степных пространств, распространения в них производящих форм экономики, т. е. разведение скота и выработки подвижных, кочевых форм ведения хозяйства.
На такой огромной территории культура древнейших кочевников не могла оставаться единообразной и видоизменялась в соответсвии с миграцией или диффузией из древнейшего, очага зарождения (Волго-У ральского междуречья), обогащаясь достижениями культуры и экономики иных племенных групп, с которыми кочевники вступали в контакт. В силу этих причин древнеямная культура в период наивысшего расцвета распадалась на девять локальных вариантов, имеющих свои общие и специфические особенности. Исследования показали, что локальные варианты (Волго-Уральский наиболее древний), которые, имея отдельные отличительные черты, объединялись единообразием погребального обряда и общностью керамики.
Очень важно, что названные локальные варианты древнеямной кочевнической культуры IY-III тыс. до н. э. почти буквально совпадают с такими же вариантами культуры средневековых тюркских кочевников,
Эта схема свидетельствует о том, что степные просторы Восточной Европы с конца IY тыс. до н. э. по XI-XII вв. н. з. занимали племена с одинаковым хозяйственно-экономическим укладом, сформировавшие стойкое кочевое общество, удачно и прочно приспособленное к степному ландшафту.
Основываясь на общей характеристике этой культуры, попытаемся проследить различные этапы и пути миграции ее, а также выяснить, в каких позднейших культурах продолжала бытовать ее основная этнокультурная сущность и как далеко ее компоненты проникали в соседние общности древних племен. Но при этом надо иметь в виду, что, когда речь заходит о перемещениях древних племен, необходимо в каждом конкретном случае выявлять не отдельные элементы, вырванные из общего комплекса культуры, а возможно полный набор этнокультурных признаков. Да и в этом случае необходимо выяснять, было ли обнаружение тех или иных черт отдельной культуры вдали от основной территории ее зарождения связано с миграцией этой культуры или же это результат контактов с соседями. Конечно, передача предметов быта, как и распространение идей, служит в определенной степени указанием на миграцию людей. Но поскольку наличие одних археологических предметов, взятых в отдельности, делает сомнительным решение этих вопросов, археологи давно придерживаются того мнения, что если движение вещей» в эпоху неолита и бронзы не сопровождается «движением» керамики, которую за редчайшим исключением вряд ли могли экспортировать в древности из-за хрупкости, то говорить о перемещениях этнических групп нет достаточных оснований. Если даже наблюдаются отдельные сходные черты в профилировке и орнаментации сосудов, все же крайне рискованно видеть за этим сходством этнические перемещения, так как детали эти нередко могут оказаться результатом культурных связей и заимствование технологических навыков соседей. Поэтому делать выводы о генетических связях населения только на основании сходства керамики нецелесообразно. Между тем, когда подвижный археологический инвентарь — у крашения, оружие и прочие предметы, чаще всего являющиеся предметами обмена, сочетается с керамикой, а все это вместе поддерживается сходством погребального обряда — самого стойкого этнического признака, говорить об этнических перемещениях можно достаточно обоснованно. Именно последний случай и наблюдается в процессе миграции носителей древнеямной (курганной) культуры (Мизиев, 1990, с. 18).
Древнейшие кочевые племена Волго-Уралья были европеоидами. Носители древнеямной культуры, то есть древнейшие кочевники-овцеводы, в конце IY — начале III тысячелетия до н. э. распространялись из Волго-Уральского очага на север в среду угро-финских племен. Они вступали здесь в тесный контакт с коренным населением, чем мы склонны объяснять массу тюркизмов в языке финно-угров и наоборот.
Из отмеченного очага древние курганники распространялись на запад и смешивались здесь с племенами древней позднетрипольской культуры. Этим объясняется проникновение тюркизмов и элементов тюркской культуры в среду праславянских племен.
Ушедшие на юго-запад древнейшие кочевники вступали в тесный контакт с племенами древнего Предкавказья. Отсюда они проникали на территорию будущих Азербайджана, Грузии, Армении, в Переднюю и Малую Азии, где вступали в контакт с древнейшими оседлыми племенами земледельцев. Некоторые из них стали заниматься также земледелием, оседали на земле. Наравне с кочевым появилось и отгонное животноводство.
При миграции на восток древнеямники смешивались с племенами монголоидной расы, многие из них постепенно приобретали монголоидные черты. Там, в степях Саяно-Алтайского нагорья, Средней Азии и Казахстана, они стали одним из основных компонентов сформировавшихся тюркских народов: казахов, кыргызов, хакасов, алтайцев, тувинцев, уйгур, якутов, узбеков, туркмен и др.
Через юг Туркменистана и Приаральские степи древнейшие кочевники проникали в Северный Иран и Афганистан, где сталкивались с древнейшими земледельческими племенами.
Древнеямники, расселившиеся в западном и юго-западном направлениях, сохранили свой европеоидный облик и явились основными слагаемыми в процессе этногенеза древних кавказских булгар, карачаевцев, балкарцев, кумыков, азербайджанцев, турок-османов и др.
Безусловно, на древней прародине оставалась значительная часть древнеямников. Они послужили основой формирования поволжских тюркоязычных народов: татар, башкир, чувашей.
Следы влияния культуры древнеямников Волго-Уралья на культуру племен соседних регионов выявили исследования М. П. Грязнова, О. А. Кривцовой-Граковой, С. В. Киселева, Н. Я. Мерперта, А. X. Халикова, Н. Л. Членовой, К. А. Акишева, И. И. Артеменко и других археологов. Так, по мнению Н. Л. Членовой, активные связи археологических культур, первоначальной родиной которых был Волго-Уральский регион, функционировали на огромной территории на протяжении многих тысячелетий. Она пишет, что керамика с чрезмерно вытянутыми заштрихованными треугольниками найдена в Прибайкалье, Казахстане, Узбекистане, Такжикистане, Туркменистане, Северном Афганистане, на Украине и в Болгарии. Общая протяженность этой культуры от Енисея до Болгарии более трех тысяч километров (Членова, 1972, с. 120-126; 1981, с. 22-26).
Выводы Н. Л. Членовой подтверждает В. И. Молодин, опираясь на результаты своих исследований в Барабинской степи (Западная Сибирь). По его словам, погребальный обряд барабинцев полностью совпадает с обрядом ямников. Автор вскрывает уникальную преемственность барабинской культуры с ямной культурой Волго-Уралья. По его убеждению, носители ямной культуры пришли на Барабу с севера и северо-запада в конце неолита (Молодин, 1985, с, 75-77, 171).
Ретроспективное изучение историко-этнографических и этнокультурных особенностей тюркских народов — курганный обряд, погребения в срубах и деревянных колодах, устилание дна могилы травой, камышом, войлоком, сопровождение усопших жертвенными конями, употребление в пищу кумыса и конины, подвижный овцеводческий характер жизни, проживание в войлочных шатрах — приводит к выводу о том, что генетически эти элементы восходят к древнеямным, андроновским, срубным и скифским племенам. Иными словами, есть все основания считать древнеямную, или курганную, культуру праосновой формирования этнокультурных особенностей древнейших пратюркских племен евразийских степей.
Древнейшая история прототюркских племен начинается с появлением курганной культуры со всем комплексом ее специфики. С этого времени мы можем говорить о полнокровном характере их хозяйства, культуры и языка. Все это позволяет пересмотреть вопрос о древнейшей прародине тюркских племен в пользу Волго-Уральского региона. Именно там, в конце IY тыс. до н. э. появились первые курганы, тогда как на Алтае археологи не обнаруживают древних истоков этнокультурных особенностей тюркских народов ни в эпоху бронзы, ни в эпоху неолита.
Но, видимо, нельзя отрицать наличия каких-то древнейших пратюркских этносов в Центральной Азии до прихода туда основной массы пратюрок из Волго-Уралья. Это согласуется с утверждением В. П. Алексеева о том, что в степях по Енисею и западных районах Монголии изначально проживало и население европеоидного облика (Алексеев, 19&9, с. 353).
Если верны выводы языковедов о том, что тюркские языки обособились в IY тысячелетий до н. э., данная точка зрения получает и в прямом и переносном смысле материальное подтверждение в виде археологического материала древнеямной, афанасьевской культур, представляющих ямно-афанасьевскую общность, которая явилась праобразом культуры древних тюркских племен.
ЯМНАЯ КУЛЬТУРА И ЕЕ НАСЛЕДНИКИ В ПРИЧЕРНОМОРЬЕ Археологические исследования давно доказали, что в эпоху мезолита отдельные слагаемые будущей ямной культуры Волго-Уралья были распространены по Северному Прикаспию, а оттуда — по Кавказу и Северному Причерноморью, Украине, вплоть до Балкан и Венгрии (Мерперт, 1077. с 68-80). Определить хронологию памятников на северном и Северо-Западном Прикаспии трудно, так как этот район при подъеме уровня воды в Каспийском море, часто затоплялся и люди то заселяли Прикаспийскую низменность, то уходили оттуда. Тем не менее мезолитические памятники этого региона указывают на его связь с соседними районами Волго-Уралья, Причерноморья и Кавказа. Эта связь не только не ослабляется, но даже усиливается в эпоху древнеямной культуры, носителями которой были древнейшие кочевники-овцеводы евразийских степей.
Особенно расширяются контакты с синхронными культурами юга Украины.
Диффузия древнеямной культуры в этом направлении представляет огромный интерес. В период расцвета северопричерноморского земледельческого очага — на среднем этапе трипольской культуры (в середине IY тыс. до н. э.) — непосредственно к востоку от ее ареала сложилась среднестоговская энеолитическая культура. Эту культуру еще не именуют степной, так как основная часть ее памятников находится в лесостепи Поднепровья и Левобережья .Украины, на границе между лесостепью и степью. На западе памятники этой культуры локализуются в Поднепровье (между Никополем и Черкассами) и в Днепре-Донецком междуречье, в бассейне Оскола и Северного Донца. На востоке ее памятники доходят до низовьев Дона (Телегин, 1966; Бибиков, 1963).
Третий вариант этой культуры — нижнедонской, или константиновский,— представляет особый интерес, ибо именно здесь впервые появляются курганные насыпи в могильниках Яма и Койсуг, явно иллюстрирующие нарождающуюся степную традицию на восточных окраинах среднестоговой культурной области. Именно здесь очень слабо прослеживаются земледельческие навыки населения, зато преобладают скотоводческие черты уклада — прежде всего разведение овец и лошадей (Цалкин, 1970, с. 247). «Таким образом,— пишет Н. Я. Мерперт,— не случайно доминант овцеводства отмечен в восточной части ареала среднестоговской культуры, т. е. там же, где зафиксировано и появление курганов, что также связано с распространением собственно степной традиции... Трипольская культура и ее импорты на поселениях среднестоговской культуры сочетаются с появлением степной керамики» (Мерперт, 1974, с. 141).
Когда речь заходит о древнеямно-среднестоговском культурном синкретизме, очень важно учесть, что именно - коневодство было основой хозяйства племен культуры Средний Стог-П. Но в то же время крайне важно иметь в виду и тот факт, что северопричерноморский очаг, раннее и среднее триполье — в первоначальном процессе формирования культуры степных скотоводческих племен «должен быть сразу отсечен» (Энеолит СССР, с. 326).
Взаимодействие раннеземледельческих культур со степными энеолитическими традициями, безусловно, отражает этнокультурные изменения при переходе к раннему бронзовому веку. Среднестоговская культура, лесостепная в своей основе, в восточных районах своего ареала знаменует начало этого этнокультурного процесса на Днепро-Донецком участке степной полосы. Сыграв в нем роль местного субстрата в первой половине III тысячелетия до н. э., она вошла затем в качестве компонента в состав степной древнеямной культурно-исторической общности (Артеменко, 1963, с. 38-48).
Древнеямная культурно-историческая общность, как известно, является хронологически первой из гигантских общностей, характерных для древнейшей истории степной полосы. Именно она знаменовала первую ступень широкого освоения степных пространств, распространение в них производящих форм скотоводства, главным образом подвижного овцеводства. История ее предстает как длительный и сложный, многообразный процесс развития и взаимодействия ряда племенных групп.
В восточных пределах ареала среднестоговской культуры появляются черты, характерные для древне-ямных племен, продвинувшихся на запад от районов зарождения своей специфической культуры. Здесь происходит вклинивание среднестоговской культуры в собственно степные районы. В стадах доминируют овцы, здесь же впервые фиксируются курганные насыпи над могилами, не свойственные среднестоговской культуре. Широкое освоение степи и массовое распространена курганного обряда начались в междуречье Урала, Волги и Дона одновременно с формированием среднестоговской культуры в смежном с запада Днепро-Донско районе в период, когда еще были живы традиции раннеземледельческих культур типа Мариупольских могильников в Приазовье, имевших, кстати, много общ го с известным Нальчикским могильником, где 12% погребений были древнеямными.
В 26-24 вв. до н. э. основные черты погребального обряда среднестоговской культуры из бассейна; Северского Донца и Оскола продвигаются далее на северо-запад и фиксируются на Среднем Днепре. Здесь в 14 пунктах впервые обнаружены курганы, относящиеся к раннему этапу среднеднепровской культуры. На этом этапе названная культура представлена только курганами и известна лишь по курганным захоронениям. Могильные ямы прямоугольной формы с закругленными углами, длиной 1,8—2,2 м, шириной' до 1,5 м перекрывались деревом. На дне ям имеются! следы деревянных настилов, остатки подстилки из камыша, бересты, органических остатков. В могилах обнаруживается красная охра. Погребальный инвентарь крайне беден, керамика изготовлена из грубой глины с примесью песка и шамота. На этом этапе для среднеднепровской культуры 'характерны сосуды с шаровидным или округлым туловом, круглым и уплощенным днищем.
На среднем этапе среднеднепровской культуры (XXIY-XYHI вв. до н. э.) известны уже два вида погребальных памятников — подкурганные и в грунтовых ямах без курганных насыпей. Раскопано около 70 курганов, содержащих 112 погребений. На дне могильных ям по-прежнему прослеживаются берестяные, камышовые и органические подстилки, деревянные конструкции и др.
На позднем этапе (XYIII-XY вв. до н. э.) курганы все еще продолжают играть одну из ведущих ролей в облике среднеднепровской культуры. Раскопано 40 курганов, содержавших 50 погребений.
Приведенные выше факты позволяют предполагать, что на среднем и позднем этапах данной культуры происходит смешение местных и пришлых этнокультурных традиций — «грунтового» и «курганного» обрядов погребения, т. е. налицо симбиоз и синкретичность культурных традиций (Эпоха бронзы, 1987, с. 41-42).
В настоящее время в археологической науке принято считать, что для древнеямной и среднеднепровской культур характерны захоронения под курганами; при этом могильные ямы перекрывались бревнами или плахами, их дно устилалось камышом, берестой, органическими остатками, в могилах обнаруживаются куски красной охры или ее следы на скелетах. Ученые единодушно утверждают: «В конце первой и начале второй , половины III тыс. до н. э. перечисленные черты погребального обряда в Поднепровье были характерны только для древнеямной культуры... В позднем триполье, среднестоговской (кроме ее нижнедонского ареала в восточных окраинах) и других культурах они отсутствовали» (Мерперт, 1974, с. 79,141).
Как можно судить на основании новейших стратиграфических исследований, погребальный обряд и инвентарь свидетельствуют о нескольких волнах проникновения племен древнеямной культуры на запад и их существование в течение по меньшей мере тысячи лет (Там же). Такое активное продвижение носителей древнеямной культуры в донские степи и Северное Причерноморье не могло миновать предгорные районы Кавказа, составляющие естественное продолжение волго-донских степей Евразийского континента.
ДРЕВНЕЙШИЕ ПРАТЮРКИ И КАВКАЗ
Процесс внедрения древнеямников в кавказскую среду ученые отмечали давно. Здесь мы затрагиваем большую и неизученную, во всей полноте проблему: кочевники и Кавказ, горы и степи.
О первом соприкосновении пришлой степной и автохтонной кавказской культур неоспоримо говорит сам факт появления в Предкавказье (степная часть Северного Кавказа) курганных насыпей, прежде не характерного элемента в комплексе погребального обряда, существовавшего в неолитическую эпоху на севере и юге Кавказа, а также на прилегающих к Кавказу с юга, юго-запада и юго-востока территориях, занятых оседлыми земледельцами. Отсутствие курганов как автохтонных факторов в ареале закавказской куроаракской и смежных культур Кавказа резко контрастирует с этим нововведением, проникшим в традиционные местные культуры эпохи неолита и ранней бронзы.
Древнейшие курганы появились на Северном Кавказе еще в энеолите.
"Очень важно отметить, говорит археолог Н. Я. Мерперт,
что в целом ранний этап древнеямных погребений предшествует Майкопской культуре, лишь в самом конце доживая до начала формирования последней». Если ко всему этому добавить констатацию Мерперта о том, что
«ни в инвентаре, ни в погребальном обряде ни Кюль-тепе, ни последняя куро-аракская культура никаких связей с культурой местных древних племен не имеет» (Там же), то мы сможем констатировать: культура древнеямных племен, послужившая основой формирования майкопской культуры, не могла появиться ни с запада, ни с севера, ни с юга или юго-запада. Она зародилась в степях, между Волгой и Уралом. Археологические исследования показывают, что древние культуры, подобные волго-уральской, еще в период мезолита распространялись по Северному Прикаспию, Кавказу и Украине, вплоть до Балкан и Венгрии (Мерперт,1977, с. 68-80).
Кавказ всегда служил местом между восточным, ближневосточным миром и степями Восточной Европы. Передвижения многих племен через Кавказ особенно участилось в период мезолита, неолита и ранней бронзы.
Несмотря на интенсивное изучение древних культур Кавказа, их этническая история до сих пор остается весьма слабо исследованной. Наиболее спорным является вопрос об этнической принадлежности носителей майкопской культуры. По утверждению археологов, эти племена пришли на. Северный Кавказ в III тысячелетии до н. э. и жили там около 800 лет, (XXY-XYII вв.. до н. э). В то же время одни археологи считают, что «майкопцы» явились с юга, из Передней Азии, другие — с севера. На наш взгляд, правы вторые, так как майкопская культура является исключительно курганной, а курганы «двигались» с севера на юг. Обратного движения наука не знает.
Первые ямники-курганники стали проникать на северный Кавказ задолго до формирования майкопской культуры, которая как раз и была основана на культуре древнеямников. В Центральном Предкавказье они появились по крайней мере за 200 лет до формирования майкопской культуры. Ранние ямные и майкопские погребения были совершенно индентичными по всему комплексу погребального обряда (Бетрозов, 1982, с. 26-26). Лишь значительно позднее в майкопских курганах прослеживаются следы воздействия местных, кавказских племен и их культур.
Майкопская культура, сформировавшаяся на основе древнеямной, в пору своего расцвета — в середине III тысячелетия до н.э. — имела самые прямые аналогии с культурой шумерских городов Ур, Лагаш, Киш и др. Особенная близость обнаруживается в ювелирных изделиях, оружии, кремневых орудиях и др. (Мизиев, 1990, с. 30-31; Мунчаев, 1975, с. 212-329). Вместе с тем майкопская культура и древнеямные племена имели огромное влияние на население соседних регионов — Средней Азии, Саяно-Алтайского нагорья, Поволжья и Причерноморья. Наибольшее воздействие они оказали на культуру кавказских племен III тысячелетия до н. э. Как отмечал Н. Я. Мерперт, «к северу от Черного моря «контактная непрерывность» и культурная интеграция прослеживаются от Кавказа и Прикаспия до Подунавья и Центральной Европы (древнеямная культурно-историческая область). И на значительном участке этой полосы — вплоть до днепровского правобережья — весьма рельефно представлены северокавказские, прежде всего майкопские воздействия» (Мерперт, 1988, с. 28).
С течением веков происходило смешение степной (курганной) культуры с культурой кавказских племен. Под курганными насыпями стали появляться чисто кавказские погребальные сооружения — каменные ящики, склепы, гробницы и 'пр. Даже такие специфические грандиозные каменные сооружения, дольмены, кавказского побережья стали «входить» под курганные насыпи. Это очень серьезный фактор, показывающий влияние степной курганной культуры на такой стойкий этнический определитель, как погребальный обряд.
Исследования многих археологов — А. Иессена, Г. Гобеджишвили, О.Джапаридзе, Т.Чубинишвили, К. Кушнаревой, Р. Мунчаева, Л. Вулли и др. — давно доказали, что еще в конце IV тысячелетия до н. э. племена-носители курганного обряда погребения стали появляться в Закавказье, а затем — в Анатолии, Месопотамии, на северо-западе Сирии." Из И.М.Мизиева (1993). Автор - профессиональный археолог, ученик Крупнова Е.Г.
Здесь основа должна быть заложено в слове "трава". 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума